Книга Созданы друг для друга  - Лорен Моррилл

Добрый друг, во имя Иисуса, не извлекай праха, погребенного здесь.

Да благословен будет тот, кто не тронет эту плиту, и да будет проклят тот, кто потревожит мои кости[9].

Я снова и снова перечитываю слова про себя. И представляю, как тут стояли мои родители. Им тогда только исполнилось по двадцать два, они были молодоженами, папа обнимал маму за плечи, а мама прижималась головой к его груди. Я тоже хочу такой любви, как была у них, хочу всем сердцем. Я закрываю глаза и на этот раз без труда представляю Марка, как он стоит здесь со мной и его руки лежат у меня на талии. Я позволяю себе упасть в вымышленные объятия и, пожалуй, чересчур увлекаюсь, потому что буквально начинаю падать.

– Воу-воу, зубрила! – слышу я голос Джейсона за спиной, он ловит меня и ставит на ноги. – Ты что? Причастилась винишком?

– Очень смешно.

Я открываю глаза и, к своей досаде, вижу, что это он стоит сзади. Хочу увидеть Марка, его прекрасную улыбку и темные волнистые волосы, а не дурацкую ухмылку Джейсона и его лохматую рыжую шевелюру.

– Ученики! Все ко мне! – Гнусавый голос миссис Теннисон эхом отскакивает от всех поверхностей в церкви и болью отдается в ушах.

Я рада, что не надо самой выдумывать предлога, чтобы отойти от Джейсона подальше. Миссис Ти держит в руках наше расписание. Изучив его, она начинает обмахиваться им как веером, а потом выводит нас всех из церкви на кладбище, которое оказывается на удивление зеленым. Трава тут настолько мягкая и густая, что мне хочется прилечь на нее, и, оглянувшись, я замечаю, что некоторые мои одноклассники это уже сделали. Сара и Иви расположились в тени под ивой и о чем-то шепчутся (пожалуйста, пожалуйста, только бы не обо мне).

– Что ж, класс, я, кажется, ошиблась в расчетах, составляя расписание на сегодня, – начинает миссис Теннисон, от тревоги вокруг ее глаз легли морщины.

Руки у миссис Ти дрожат, но тут дело скорее не в ошибке, а в литрах крепкого английского чая, которые она вливает в себя с тех пор, как ступила на британский берег. Думаю, эта поездка отняла у нее лет десять жизни. Я-то давно заметила (ведь двенадцать или даже тринадцать тысяч раз перечитала расписание), что между экскурсией и заселением в хостел у нас будет как минимум час свободного времени. Только вот миссис Теннисон явно не готова целый час развлекать двадцать семнадцатилетних подростков. Наконец она складывает бумаги, убирает их в свою гобеленовую сумку, тяжело вздыхает и продолжает:

– Видимо, сегодня у нас будет незапланированный культурный час.

Народ начинает ликовать и давать друг другу пять.

– Шекспир рулит! – кричит Райан Линч.

– Только вместе с вашим партнером! – кричит миссис Теннисон, когда все начинают разбредаться. – Отнеситесь к этому серьезно… это ведь культурные часы! Я надеюсь прочесть в ваших вечерних эссе о том, как вы распорядились своим временем.

Все разбиваются по парам и расходятся в разных направлениях. Мне бы сейчас следовало подойти к Джейсону, но он болтает с Сарой и Иви, а я не хочу выглядеть так, будто мне больше всех надо. Я слышу, как Сара говорит о шопинге. Джейсон мотает головой, и девушки, оставив его одного, уходят к Хай-стрит. Через пару минут на лужайке остаемся только мы с Джейсоном и миссис Теннисон, которая устало опускается на скамейку под ивой. Этой женщине явно нужно время, чтобы прийти в себя.

Мы стоим молча, Джейсон пинает что-то в траве. Через минуту мучительной тишины я сдаюсь:

– Ну, наверное, можно было бы пройтись по кладбищу, посмотреть на могилы, а в эссе написать что-то о надгробиях.

– Могилы? Мертвецы? Да уж, ты просто лучик света, Джей, – отвечает Джейсон.

Он достает из кармана виноградную жвачку, разворачивает ее, откусывает кусочек, потом заворачивает обратно оставшуюся часть и убирает в карман. Видимо, чтобы растянуть удовольствие. Фу!

– У тебя есть предложение получше? – Больше всего я бы хотела сейчас не обращать на Джейсона внимания. Он ведь игнорировал меня целый день. Я могла бы поискать ту антикварную лавку или помечтать о Крисе. То есть о Марке. То есть… ну о них обоих.

– Хочешь, просто побродим? – спрашивает Джейсон.

– Побродим? – переспрашиваю я. Что-то в сумке упирается мне в спину. Я снимаю ее с плеча и заглядываю внутрь, чтобы понять, что не на месте.

– Да, пошатаемся. Без путеводителей, без исторических справок. Просто пойдем куда глаза глядят. Без цели.

Я нахожу то, что мне мешало. Это пенал с карандашами. Он лежит позади блокнота, а не перед ним, как должен. Я быстро перекладываю вещи и снова вешаю сумку на плечо. Так-то лучше.

– Спасибо, я знаю, что значит «бродить».

Пожалуй, не стоит сейчас говорить, что единственное, на мой взгляд, подходящее место для того, чтобы бродить ради удовольствия, – это библиотека. Карты Google не просто так придумали вообще-то.

Джейсон наигранно делает поклон и жестом приглашает меня последовать в сторону, противоположную от Хенли-стрит и остальных одноклассников. Мы идем молча. Он держит руки в карманах и размашисто шагает на своих длиннющих ногах, и мне приходится прилагать немало усилий, чтобы не отставать от него.

– Ну так что, ты хочешь увидеть что-то конкретное? – спрашивает он.

– Я думала, мы решили просто побродить.

Джейсон вынимает руки из карманов.

– Слушай, ты вчера мне все уши прожужжала о том, как ждешь этой поездки. Я просто хочу убедиться в том, что твои детские мечты воплотятся в жизнь.

– Ну, я надеялась, что смогу найти один антикварный магазин… – начинаю я, но Джейсон не дает мне закончить.

– Ну уж нет! – резко останавливается он. – Если бы я хотел отправиться на шопинг, то пошел бы с Сарой и Иви.

Я могла бы объяснить, что речь идет совсем не о шопинге, но тогда придется рассказать о родителях, а мне не хочется.

– Ну а ты тогда куда хочешь пойти?

– Да не знаю. Я ведь такой типа иду-куда-ведет-судьба. Понимаешь? Carpe diem и все такое. Никогда не знаю, что ждет завтра.